-Капля никотина убивает лошадь! -Бред! Лошади не курят! ©"Убойной ночи"
Автор просто стеснительная няша и я долго ее пинала, чтобы она хотя бы разрешила мне его выложить.
Название: "Изабелла в Стране Чудес"
Автор: ван дер Кактус
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Фредди/Бел
Все принадлежит BBC и великому Льюису Кэрролу. А так же нашей фантазии :3
I
Когда Изабелла была маленькой, она попала в Страну Чудес. Случайно. Няня заснула, укачивая её младшего брата Джонни, и Изабелла наконец-то смогла узнать, кто же такой живёт в мамином шкафу и делает её такой красивой.
Изабелла не собиралась в свой поход очень долго - боялась, что няня проснётся и помешает её грандиозному плану. Поэтому она только взяла своего самого верного товарища - плюшевого мишку Алоизиуса. Он достался ей от папы. Единственное, впрочем, что осталось у неё от папы. Она знала, что с храбрым рыцарем Алоизиусом ей не будет страшно. Поэтому Изабелла не боялась. Ни спускаться по огромной - ступенек на одну больше, чем пальцев - лестнице, ни тянуть на себя здоровенную дверь шкафа, ни мягких шелковистых платьев, попадавших на неё. Под ними было так тепло и уютно, что она решила отложить свой Поход Вглубь Шкафа и немножко отдохнуть. Вот она и задремала. А проснулась - на зелёном лугу, среди цветущей лаванды и под лазурным небом, какое бывает только на картинках в книге сказок, которую на ночь ей читает няня.
Изабелла не верила своим глазам. Какая же красотища была в мамином шкафу! Неудивительно, что она так долго не выходит оттуда, Изабелла бы и сама не захотела расставаться с этим чудом.
А затем её любимый медведь и доблестный рыцарь - Алоизиус - толкнул её в бок своей плюшевой лапкой и заворожено прошептал:
- Где мы, хозяйка? В твоём большом замке я такого не видел!
Изабелла совершенно не удивилась, что её плюшевый медведь начал разговаривать. Он всегда умел говорить, но очень стеснялся, правда? А здесь нет ни строгой няни, ни далёкой, хоть и красивой мамы. Здесь смущаться некого.
- Мой дорогой Алоизиус, мы в Стране Чудес, где же ещё! - серьёзным голосом ответила она, поднимая медведя над головой, чтобы он смог оценить красоту этого места, - а теперь, мы пойдём и узнаем, что здесь ещё есть, кроме этого поля.
И они долго шли среди фиолетовых зарослей лаванды, удивленно глазея по сторонам. Удивляться было отчего - лаванда смотрела и на них своими круглыми чёрными глазами. И улыбалась. И хихикала. И переговаривалась с огромными бабочками, пушистыми гусеницами и миниатюрными божьими коровками в пятнистых кепочках.
Алоизиус несколько минут боролся с застенчивостью, но вскоре начал весело махать своими пушистыми лапками местной фауне. Бабочки махали ему в ответ, а гусеницы были просто от него без ума.
Заросли лаванды начали редеть, и вскоре перед девочкой с медведем на плече вырос лес из фруктовых деревьев, яблонь, груш и вишен, причём каждая ягодка с интересом наблюдала за неожиданными гостями.
- Наверное, такие плоды нельзя есть, - шёпотом, чтобы не обидеть деревья, предположила Изабелла. Алоизиус, хоть и никогда не евший ни яблоко, ни грушу, с умным видом кивнул.
Они прошли фруктово-ягодный лес, едва не оглохнув от шумной ссоры трёх сестёр Смородин.
- А я говорю, что красный - это плохой цвет! Он слишком яркий, слишком выделяющийся.
- Зато белый - незаметный и неинтересный!
- Зато чёрный - слишком мрачный!
- Ты и есть мрачная, Чёрная!
- Тогда ты неинтересная, Белая!
- Они скоро перегрызут друг другу все листья! - в ужасе заметил Алоизиус, прячась под золотой локон своей хозяйки. Изабелла нахмурилась и подошла к трём спорщицам.
- Прекратите! - строго сказала она, и сестры аж замолкли от неожиданности, - разве цвет вас определяет? Разве цвет - главное, что есть в вас? Главное - это ваша душа и ваши поступки, а не то, белая ли ты смородина или чёрная!
Сёстры виновато переглянулись.
- Мы больше не будем ссориться, - пискнула Красная.
- Никогда, - горячо добавила Чёрная.
Белая же просто серьёзно кивнула. Она, как Алоизиус, стеснялась абсолютно всех.
Медведь восторженно залез на голову своей хозяйке, и тут же едва оттуда не свалился. От неожиданности.
- Неплохо справляешься разнимать Смородин, что немногим здесь подвластно, - этот голос отличался от тихих тоненьких голосков растений и насекомых, хотя и не был особенно громким. Просто твёрдым и слегка отрешённым. И человеческим.
Изабелла обернулась. Краем глаза она видела, как три спорщицы оживлённо погнались за весёлым оранжевым яблочком, а две грушевых дерева, хихикая, последовали за ними. Поляна пустела, на ней остались только Изабелла с Алоизиусом, прячущимся в её кармане, и они.
Их было двое - большой кот цвета ночного неба с чёрными полосками. И восседающий на нём мальчик лет десяти с огромной шляпой на голове.
Изабелла не смущалась болтать с цветами и ягодами, но живых мальчиков она боялась. Даже в Стране Чудес. Мальчик же, легко соскочил с кота, который сладко зевнул, обнажив ряд острых серебристых зубов, и подошёл к Изабелле.
- Я вас знаю, о прекрасная леди? - поинтересовался он.
Изабелла всё молчала, и неловкую тишину прервал Алоизиус, выпрыгнувший из кармана:
- Учтите, сэр, если вы захотите украсть мою хозяйку, то вам придётся иметь дело со мной! - и медведь угрожающе взмахнул старой булавкой, прямо как шпагой.
Мальчик шутливо поднял руки вверх, сделав даже пару шагов назад:
- Я уже страшусь вашего гнева, о доблестный рыцарь! Позвольте лишь узнать ваше имя и имя вашей прелестнейшей госпожи!
- Алоизиус Храбрый, - гордо пискнул медведь, - а моя госпожа имеет честь носить имя...
-...Изабелла. Просто Изабелла, - на самом деле девочка уже испугалась, какие титулы может насочинять ей её бесстрашный защитник.
- Это прекрасное имя, - серьёзно заявил мальчик, снова подходя ближе, - я рад приветствовать вас, Леди Изабелла, сэр Алоизиус Храбрый, в Стране Чудес, - он галантно поклонился, а Изабелла, тайно радуясь, что уроки танцев не прошли даром, сделала элегангтнейший реверанс.
- А Вы тут главный принц, да? - заинтересованно спросил Алоизиус. Мальчик лишь усмехнулся:
- Всего лишь Шляпник, - он щёлкнул по своей здоровенной шляпе и, спохватившись, снял её, - совсем забыл - меня зовут Фредерик, просто Фредди.
Изабелла до сих пор помнит его нелепый в своей очаровательности костюм цвета незабудок, глаза, зеленее травы, кудри, чернее ночи и лёгкую, слегка насмешливую улыбку. Конечно, сейчас она прекрасно понимает, что это был сон. Ведь медведи не разговаривают, коты не летают по небу, а кусты смородины не играют в футбол яблоком.
Но это всё было.
Они летали на пушистой спине Чеширика, Алоизиус так боялся, что не знал, закрывать лучше глаза или уши. Они приземлились на Лунной Земле Сыра, где добродушные сырные черепахи приготовили им пироги, сделанные из своих же панцирей.
Они видели Водовзлёт - это водопад наоборот, и Фредди хвастался, что один раз пролетел под самими струями воды, и мог бы повторить, но Чеширик не любит воду, хотя, если Прекрасная Леди будет настаивать...
Прекрасная Леди не настаивала, потому что визжала от страха, когда излишне расхваставшийся Фредди едва не свалился прямо в Водовзлёт. Больше о водных полётах он не заикался и долго тряс своими намокшими кудрями.
Они познакомились с Небесными Овцами - пушистыми шариками меха, меланхолично жующими облака. На наивный вопрос Алоизиуса "А откуда же берётся дождик?" Фредди почему-то постеснялся ответить, коротко сказав, что при даме о таком говорить неприлично.
Они выпили чашечку крепкого Смолистого Чая в дупле Бабушки Совы, которая вязала кленовую крону под нескончаемую болтовню Фредди. Даже Алоизиус хлебнул этого странного напитка, и - задремал. На плюшевые игрушки здесь всё словно действовало наоборот.
Они снова куда-то летели, молча, чтобы не разбудить Алоизиуса, сладко сопевшего в шляпе Фредди. Становилось темно, и чёрно-синий Чеширик начал уже сливаться с цветом неба.
Фредди пускал Звёздные Пузыри, добытые непонятно где. На допрос Изабеллы он лишь хитро улыбался и выпускал очередной шар, состоящий из воды и звёздной пыли и переливающийся всеми цветами радуги. Они медленно плыли по небу и исчезали в сиянии звёзд. Изабелла завороженно наблюдала за ними, кутаясь в фиолетовую шаль, любезно выданной Фредди. Её он опять же выудил неизвестно откуда, словно сотворил из воздуха.
Но вскоре пузыри закончились, небо окончательно потемнело, и волшебство словно начало отовсюду исчезать.
Неожиданно громко в этой неуютной тишине прозвучал голос Фредди:
- Тебе пора возвращаться, Бел.
Изабелла никак не привыкла к этому имени, хотя он звал её так целый день.
Она вздохнула:
- К скучной няне и снегу за окном? К стране-без-чудес и, что самое страшное, молчащему Алоизиусу?
Фредди усмехнулся:
- Последнее - наиболее страшное, да?
Изабелла лишь грустно вздохнула:
- Я не хочу покидать Страну Чудес.
- Ты не можешь остаться.
- Почему? - Изабелла почувствовала, что сейчас расплачется. Как тогда, когда няня сказала, что папа больше не придёт. Никогда.
Фредди наклонился к ней, осторожно взяв за плечи.
- Потому что ты оттуда. Тебя ищет твоя няня, а мама сходит с ума от беспокойства, а маленький братик Джонни плачет уже с обеда, а старенькая кукла Нэсси упала со стола и порвала своё платье!
Драматическая история куклы Нэсси была рассказана с таким надрывом, что Изабелла улыбнулась.
- Последнее - это наиболее страшное, да? - передразнила его она. Фредди лишь ласково заправил выбившую золотую прядь ей за ухо.
- Мы с Чешириком уже подлетаем к той норе, которая ведёт в твой...шкаф. Интересное место для попадания сюда, никогда такого не видел.
- Здесь бывают и другие люди? И много? - заинтересованно спросила Изабелла.
- Много. Одних я предпочёл бы никогда здесь не видеть, - холодно проговорил Фредди, - Другие - случайные, потерявшиеся люди всех возрастов, падающие в обморок от разговаривающих растений. И лишь изредка здесь появляются такие же, как ты... - Фредди молча и долго смотрел на неё, - и это действительно ужасно, - еле слышно закончил он.
- Почему?...
Изабелла боялась ответа, но не смогла удержаться.
- Ты сама знаешь. Мы снижаемся. Буди Алоизиуса, - коротко бросил Фредди, наклоняясь к ушам Чеширика и нашёптывая ему какие-то команды.
Изабелла поняла, что больше от него ничего не добьётся.
Они стояли у входа в ту самую нору - у широкой каменной лестницы, ярко освещённой гигантскими светлячками. Фредди жал лапку ещё не до конца проснувшегося Алоизиуса и грустно улыбался Изабелле. Та молчала, лишь сильнее прижала к груди своего медведя.
- Я буду скучать по тебе, - скорее обиженным, чем расстроенным тоном выпалила Изабелла.
- Глупости, Бел, - Фредди улыбнулся, но не особо весело, - завтра ты вспомнишь только красивый сон, а послезавтра - не вспомнишь и его.
- Это не сон, - твёрдо и даже как-то зло заявила девочка.
Улыбка исчезла с лица Фредди.
- Прощай, Бел, - тихо проговорил он.
- Я не...-возмущённо начала Изабелла, но Фредди прервал её, целуя в губы.
И больше она не помнила ничего. Ни как она спускалась по этой бесконечной лестнице, ни как Алоизиус вслух считал ступеньки и сбился на числе 660, ни радостных причитаний няни, нашедшей её спящей в чулане с мётлами, ни притворной суровости мамы.
Последнее, что она помнила - это зелёные, наполненные нежностью и болью, глаза Безумного Шляпника.
И то, что всё это на самом деле было.
II
- Согласна ли ты, Изабелла Роули…
Изабелла не слушала речи священника. Она не смотрела на жениха, она смотрела только в одну точку и не думала ни о чём. Она почему-то стоит у алтаря своей родной приходской церкви святого Иоанна, где её крестили, крестили её братишку Джона и отпевали всех её родных. А сегодня она тут, в белом платье, с человеком, с которым должна соединить свою жизнь до последнего вздоха.
- Согласна ли ты, Изабелла Роули…
Изабелла недовольно повела плечами. Что-то было не так. Она уже слышала эту фразу.
Изабелла перевела затуманенный взгляд на священника. Его обычно добрые глаза были наполнены тревогой и обеспокоенностью. «Жаль, что они не зелёные» - почему-то подумала она, моргнув.
- Согласна ли ты, Изабелла Роули… - в третий раз начал священник, и она наконец-то всё поняла. Ей нужно просто кивнуть. Она слишком глубоко погрузилась в свои мысли и выпала из реальности.
Изабелла мило улыбнулась, повернулась лицом к жениху и отшатнулась, будто бы увидела призрака.
Она не помнила, если честно, как его зовут, мистер Браун или мистер Грей, или мистер Форрест, какой-то мистер с какой-то суммой денег, кем-то работающий и где-то служащий. Широкое, неприятное лицо, поросячьи глазки, застывшая гримаса неудовольствия на лице. Зачем, Бел, зачем? Тебя потребовалось затащить к алтарю, чтобы убедить, какая ты дура.
Священник, посчитавший улыбку Бел знаком согласия, продолжил обряд. Но Бел уже всё для себя решила.
- Нет, - решительно выдохнула она.
Вся церковь замерла. Прислужник уронил кадило, безымянный жених побагровел от гнева. Джон, сидящий в первом ряду, восхищённо присвистнул и получил подзатыльник от дяди Ричарда. Один только священник вздохнул с облегчением.
- Ступай, дитя моё, и да очистится душа твоя, - проговорил он.
- Послушайте, падре, - возмущённо начал неудавшийся жених, его поддержала ближайшая родня, Джон уже вскочил на ноги и был готов к битве не на жизнь, а насмерть, тёте Эвелин потребовались нюхательные соли, а кузина Грета обиженно так швырнула букетом, что снесла полсотни свечей.
Неудивительно, что в такой кутерьме можно было потерять сбежавшую невесту.
Бел пряталась на холме. На него вели две тропинки – удобная, но длинная и крутая, но короткая. За почти пятнадцать лет сбегания от реальности (то есть от няни, мамы, пока она была жива, тёти, дяди и кузин) Бел наловчилась взбираться по самым извилистым тропкам за пять минут. В детстве они скрывались вместе с Джоном, но потом пошли закрытые школы, пансионы, Кембридж… Но даже несмотря на Кембридж, Джон оставался единственным человеком в её жизни, которому Бел доверяла.
В свадебном платье забираться на холм оказалось слегка сложнее, так что, достигнув своей любимой полянки на самой вершине, Бел без сил повалилась на траву. Возможные пятна на белоснежном платье её нисколько не смущали – замуж она сегодня уже вряд ли выйдет, да и вообще, что за глупое обязательство – выходить замуж. Бел не хочет замуж. Бел хочет жить в своём домике, рассказывать сказки маленьким племянницам, а по ночам записывать их втайне от всех.
Она бы написала, как божьи коровки ходят на муравьиные скачки, где им вручают индивидуальную кепочку под цвет своего муравья. Так легко определить победившего, которому вручают целый напёрсток сладкого берёзового сока. Победитель, кстати, по правилам хорошего тона, обязан поделиться с остальными участниками своей порцией, а потом совершить лихой забег по травинке на своём муравье.
Бел улыбалась, наблюдая за деловыми муравьями и придумывая, как некий, обиженный на своего ленивого или перебравшего нектара муравья, проигравший захочет насолить ему и…
- Знаете, лежать на муравейнике – не самое лучшее занятие. Особенно в таком красивом платье.
Бел, рассерженная, что её сбили с гениальнейшей идеи, повернулась к говорящему. Она даже не успела удивиться, как он неслышно появился и тут, и не могла же она быть такой слепой и его не заметить.
Молодой человек, весь в чёрном, с цилиндром на голове, удобно устроился на плоском камешке. Бел слегка поёжилась от его вида – точно ангел смерти. Что ж, может быть это кто-то из гостей, со стороны жениха, не иначе. Она бы поинтересовалась, но так и не вспомнила, как же звали этого типа с поросячьим лицом, за которого она должна была выйти замуж.
- Знаете, - передразнила его Бел, - вы нарушили моё уединение, и, что самое страшное, прогнали прочь моё вдохновение.
- Неужели? Вы сочиняли печальный стих о несчастной любви? – иронично осведомился незнакомый джентльмен, - Тогда беру свои слова о муравейнике назад, наверное, их укусы вдохновляют вас на более трагичные метафоры.
Бел не знала, как ей лучше поступить – развернуться и с чувством оскорблённого достоинства удалиться или расхохотаться в голос. Поэтому она лишь возмущённо фыркнула.
- Я сочиняю истории о сказочной стране, - таинственно заявила она.
- Неужели?
- Где животные разговаривают, у них свои салоны, магазины и даже скачки.
- Неужели?
У Бел неожиданно появилось третье желание – дать по носу этому нахальному человеку, но она сдержалась.
- Я вижу, вы крайне заинтересованы, сэр, - с холодным ехидством проговорила она.
Незнакомец рассмеялся, шутливо снимая шляпу перед дамой. Бел на секунду показалось, что уже где-то видела эти чёрные кудри. Конечно же, видела, если это один из гостей.
Без шляпы он казался совсем мальчиком – тень перестала скрывать его лицо, излишне худое, с резкими чертами, лёгкой, но аккуратной небритостью и тонкими губами. Бел улыбнулась. Может это университетский товарищ Джонни? Почему он не рассказал о нём?
- Почему вы сбежали со своей же свадьбы? – неожиданно спросил он.
- Это долгая история, - криво усмехнулась девушка.
- Вы имели в виду «я не желаю об этом говорить» или «я не желаю вас нагружать»? – невозмутимо переспросил он, и Бел снова не удержалась от улыбки.
- Первое, плавно переходящее во второе, - честно призналась она.
- Я польщён. И всё же?
Бел плюхнулась на траву, глядя на небо, собираясь с мыслями. Собеседник терпеливо, не подгоняя, ждал.
- Я почувствовала себя персонажем какого-то романа, - выпалила она, - и я читаю, как главная героиня собирается выйти замуж за какого-то далёкого, чужого, непонятного человека. И мне хочется крикнуть этой курице из книги: «Прекрати, ты сломаешь этим всю свою жизнь!». А потом я осознаю, что нет никакого романа и никакой героини. Есть только ты сама и эта реальность. И это ты выходишь замуж за какого-то болвана, и никто не крикнет тебе: «Одумайся!», кроме тебя самой.
Бел, слегка смущённая от такой откровенности, робко подняла глаза на незнакомца. Тот молча смотрел на неё.
- Да, вам не стоит вникать в бредни глупой одинокой девчонки, испугавшейся брака, - грустно заключила она.
Ответа не последовало.
- О, чёрт побери, вы наверное ближайший родственник или друг моего жениха? – простонала Бел, закрывая глаза - мне не надо было называть его болваном, вы этого не слышали, простите меня.
Она ожидала совсем иной реакции от этого странного человека. Отнюдь не искреннего, доброго смеха.
- Вы удивительны, Бел, - тепло добавил он, отсмеявшись.
Бел, не особо понимающая, над чем можно было так смеяться, буркнула что-то невразумительное. Но что-то в его словах её насторожило.
- Простите, как вы меня назвали?
- Разве «Бел» - не сокращённо от Изабеллы? – невинно спросил незнакомец
Бел молчала.
- Или вы считаете, что то, что мы делим этот уютный холмик и еще более уютный муравейник – не сближает нас настолько, чтобы общаться без этих «мисс» и «мистеров»?
Бел всё ещё молчала.
Ни один человек не звал её «Бел».
Даже Джонни.
Был когда-то один человек – человек ли? – который…
Нет.
Бел покачала головой.
Это был лишь сон, причуда маленькой девочки, о которой помнит только её любимый плюшевый медведь, спрятанный под подушкой, и она сама.
И то не всё.
И этим до жестокости затянувшимся молчанием она явно обижает милого мальчика, скрашивающего её побег с собственной же свадьбы, и это всего лишь из-за нахлынувших воспоминаний о детских глупостях.
- Простите, я задумалась, - смущённо начала Бел, поворачиваясь к незнакомцу, и тут уже удивлённо умолкла.
Таинственный юноша, забравшись на камень, пускал мыльные пузыри, голубые и зелёные, золотистые и кроваво-красные, медленно поднимающиеся наверх и растворяющиеся в небесной лазури. Потом они превратятся в звёздную пыль и осядут на панцирь Лунной Черепахи, придав будущему Лунному Сыру аромат свежих пряностей.
«Это уже ведь когда-то было» - заворожено подумала Бел.
Она об этом писала пару месяцев назад. На кухне, тем самым мешая кухарке миссис Рид готовить праздничный по случаю помолвки обед.
А до этого она рассказывала об этом малюткам Саре и Лоре, которые не могли заснуть во время зимней метели.
А до этого, в детстве, она видела сон. О Стране Чудес, где деревья играют в футбол яблоками, где коты летают по небу, где плюшевые игрушки оживают, где Безумный Шляпник пускает Звёздные Пузыри, переливающиеся всеми цветами радуги.
Но меньше всего она ожидала увидеть его тут, в сердце Англии, в паре десятков миль от Лондона.
- Это всё на самом деле? – окончательно растерявшись, спросила Бел.
Шляпник легко спрыгнул с камня и подошёл к ней, расплываясь в довольной улыбке – позаимствованной у Чеширика, не иначе.
- Моя дорогая Бел, критерий «на самом деле» нельзя считать наиболее подходящим. Посуди сама, что это за выражение такое «самое дело»? Разве эти два слова сочетаются? «Самый» - это вообще составная часть аналитической формы превосходной степени сравнения прилагательного…
Он замолчал только тогда, когда лишь несколько сантиметров разделяло его лицо с лицом Бел. Она, не отрываясь, смотрела в его глаза, зеленее всех английских лугов, одними кончиками пальцев провела по его щеке, коснулась чёрных кудрей, ещё сильнее запутавшихся с момента их последней встречи.
Если она вообще была.
Но Бел почему-то не хотелось задаваться вопросом, сон всё это или не сон. Не сегодня.
Потому что сейчас у неё был он – её Безумный Шляпник, вернувшийся к своей Алисе.
- Фредди, - выдохнула она, обнимая его за шею.
А потом она помнила только его губы, слаще молочного шоколада, его руки, мягче даже пушистой шерсти Чеширика, сплетающиеся его чёрные кудри и её золотые локоны, фейерверки от тысячи взрывающихся и заново зажигающихся звёзд, когда она услышала его еле слышный шёпот «Я люблю тебя».
Потом, с наступлением сумерек, Фредди ласковым поцелуем разбудил уже задремавшую на его груди девушку, и, грустно улыбаясь, сообщил, что ему пора возвращаться. Бел промолчала, закутываясь в то, что осталось от её свадебного платья.
Первая брачная ночь удалась и без свадьбы. Правда, не с тем женихом.
- Моя тётя меня убьёт, - печально заметила она, оглядывая испачканное в траве и кое-где порванное платье, - скажи, а после смерти я смогу попасть в Страну Чудес? К тебе?
Фредди улыбнулся, не отрываясь от застёгивания пуговиц на тоже изрядно потрёпанном жилете.
- Мы ещё встретимся, - твёрдо сказал он.
- Ещё через пятнадцать лет, когда я буду старой девой с двадцатью племянниками и тридцатью кошками? – возмутилась Бел.
Фредди лишь таинственно улыбнулся, что дало Бел какую-то надежду избежать участи тридцати кошек.
- Прощай, Бел, - так же, как и пятнадцать лет назад, серьёзно проговорил он, глядя ей прямо в глаза.
- Тогда ты тоже сказал «прощай», но вернулся, - жалобно проговорила девушка.
Он лишь снова, как и в ту ночь, заправил выбившийся локон ей за ухо, хитро усмехаясь.
- Я вернусь. В небо снова взлетят Радужные Пузыри, водопады снова станут водовзлётами, взорвётся и вспыхнет новая звезда, и наши пути снова пересекутся в этой Вселенной.
Бел улыбнулась. Последний раз взъерошить чёрные кудри, последний раз прикоснуться к любимым губам, последний раз утонуть во взгляде изумрудных глаз.
А после – тишина.
Эпилог
-Согласна ли ты, Изабелла Роули…
-Согласна.
-Согласен ли ты, Фредерик Лайон…
-Согласен.
Он свалился год назад, как снег на голову, задобрил строгую тётку диковинными цветами, спорил полночи с дядей Ричардом об экономической кампании в Южной Америке, разбил сердце кузины Греты чтением стихотворений Шекспира при Луне, стал лучшим другом Джонни, неизменно проигрывая ему во все игры с мячом. Маленькие племянницы бегали за «мистером Фредди», умоляя его рассказать ещё больше историй о Стране Чудес, ведь «тётя Бел» постоянно упускала важнейшие детали.
Бел не понимала, как это произошло. Оправившись после шока после знакомства с «очень милым юношей, переехавшим жить по соседству», она, конечно, пристала к нему с расспросами, но Фредди, чмокнув её в щёку, беззаботно заявил:
- Расслабься, Бел. Лучше бы восхитилась, как я держу свои обещания. Я ведь вернулся, так?
Так.
А сейчас это действительно было уже совершенно неважно.
- Данной мне властью нарекаю вас мужем и женой, можете поцеловать невесту…
Голубые глаза Бел встретились с зелёными Фредди, и он целовал её улыбающиеся губы.
- Я люблю тебя, - прошептала она, зарываясь носом в его, столь родные, чёрные кудри.
…а где-то далеко-далеко, в неведомой Стране Чудес, взрывалась и загоралась новая звезда.
Название: "Изабелла в Стране Чудес"
Автор: ван дер Кактус
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Фредди/Бел
Все принадлежит BBC и великому Льюису Кэрролу. А так же нашей фантазии :3
Тыкнуть, чтобы почитать
...не только Алисы бывают в Стране Чудес.
I
Когда Изабелла была маленькой, она попала в Страну Чудес. Случайно. Няня заснула, укачивая её младшего брата Джонни, и Изабелла наконец-то смогла узнать, кто же такой живёт в мамином шкафу и делает её такой красивой.
Изабелла не собиралась в свой поход очень долго - боялась, что няня проснётся и помешает её грандиозному плану. Поэтому она только взяла своего самого верного товарища - плюшевого мишку Алоизиуса. Он достался ей от папы. Единственное, впрочем, что осталось у неё от папы. Она знала, что с храбрым рыцарем Алоизиусом ей не будет страшно. Поэтому Изабелла не боялась. Ни спускаться по огромной - ступенек на одну больше, чем пальцев - лестнице, ни тянуть на себя здоровенную дверь шкафа, ни мягких шелковистых платьев, попадавших на неё. Под ними было так тепло и уютно, что она решила отложить свой Поход Вглубь Шкафа и немножко отдохнуть. Вот она и задремала. А проснулась - на зелёном лугу, среди цветущей лаванды и под лазурным небом, какое бывает только на картинках в книге сказок, которую на ночь ей читает няня.
Изабелла не верила своим глазам. Какая же красотища была в мамином шкафу! Неудивительно, что она так долго не выходит оттуда, Изабелла бы и сама не захотела расставаться с этим чудом.
А затем её любимый медведь и доблестный рыцарь - Алоизиус - толкнул её в бок своей плюшевой лапкой и заворожено прошептал:
- Где мы, хозяйка? В твоём большом замке я такого не видел!
Изабелла совершенно не удивилась, что её плюшевый медведь начал разговаривать. Он всегда умел говорить, но очень стеснялся, правда? А здесь нет ни строгой няни, ни далёкой, хоть и красивой мамы. Здесь смущаться некого.
- Мой дорогой Алоизиус, мы в Стране Чудес, где же ещё! - серьёзным голосом ответила она, поднимая медведя над головой, чтобы он смог оценить красоту этого места, - а теперь, мы пойдём и узнаем, что здесь ещё есть, кроме этого поля.
И они долго шли среди фиолетовых зарослей лаванды, удивленно глазея по сторонам. Удивляться было отчего - лаванда смотрела и на них своими круглыми чёрными глазами. И улыбалась. И хихикала. И переговаривалась с огромными бабочками, пушистыми гусеницами и миниатюрными божьими коровками в пятнистых кепочках.
Алоизиус несколько минут боролся с застенчивостью, но вскоре начал весело махать своими пушистыми лапками местной фауне. Бабочки махали ему в ответ, а гусеницы были просто от него без ума.
Заросли лаванды начали редеть, и вскоре перед девочкой с медведем на плече вырос лес из фруктовых деревьев, яблонь, груш и вишен, причём каждая ягодка с интересом наблюдала за неожиданными гостями.
- Наверное, такие плоды нельзя есть, - шёпотом, чтобы не обидеть деревья, предположила Изабелла. Алоизиус, хоть и никогда не евший ни яблоко, ни грушу, с умным видом кивнул.
Они прошли фруктово-ягодный лес, едва не оглохнув от шумной ссоры трёх сестёр Смородин.
- А я говорю, что красный - это плохой цвет! Он слишком яркий, слишком выделяющийся.
- Зато белый - незаметный и неинтересный!
- Зато чёрный - слишком мрачный!
- Ты и есть мрачная, Чёрная!
- Тогда ты неинтересная, Белая!
- Они скоро перегрызут друг другу все листья! - в ужасе заметил Алоизиус, прячась под золотой локон своей хозяйки. Изабелла нахмурилась и подошла к трём спорщицам.
- Прекратите! - строго сказала она, и сестры аж замолкли от неожиданности, - разве цвет вас определяет? Разве цвет - главное, что есть в вас? Главное - это ваша душа и ваши поступки, а не то, белая ли ты смородина или чёрная!
Сёстры виновато переглянулись.
- Мы больше не будем ссориться, - пискнула Красная.
- Никогда, - горячо добавила Чёрная.
Белая же просто серьёзно кивнула. Она, как Алоизиус, стеснялась абсолютно всех.
Медведь восторженно залез на голову своей хозяйке, и тут же едва оттуда не свалился. От неожиданности.
- Неплохо справляешься разнимать Смородин, что немногим здесь подвластно, - этот голос отличался от тихих тоненьких голосков растений и насекомых, хотя и не был особенно громким. Просто твёрдым и слегка отрешённым. И человеческим.
Изабелла обернулась. Краем глаза она видела, как три спорщицы оживлённо погнались за весёлым оранжевым яблочком, а две грушевых дерева, хихикая, последовали за ними. Поляна пустела, на ней остались только Изабелла с Алоизиусом, прячущимся в её кармане, и они.
Их было двое - большой кот цвета ночного неба с чёрными полосками. И восседающий на нём мальчик лет десяти с огромной шляпой на голове.
Изабелла не смущалась болтать с цветами и ягодами, но живых мальчиков она боялась. Даже в Стране Чудес. Мальчик же, легко соскочил с кота, который сладко зевнул, обнажив ряд острых серебристых зубов, и подошёл к Изабелле.
- Я вас знаю, о прекрасная леди? - поинтересовался он.
Изабелла всё молчала, и неловкую тишину прервал Алоизиус, выпрыгнувший из кармана:
- Учтите, сэр, если вы захотите украсть мою хозяйку, то вам придётся иметь дело со мной! - и медведь угрожающе взмахнул старой булавкой, прямо как шпагой.
Мальчик шутливо поднял руки вверх, сделав даже пару шагов назад:
- Я уже страшусь вашего гнева, о доблестный рыцарь! Позвольте лишь узнать ваше имя и имя вашей прелестнейшей госпожи!
- Алоизиус Храбрый, - гордо пискнул медведь, - а моя госпожа имеет честь носить имя...
-...Изабелла. Просто Изабелла, - на самом деле девочка уже испугалась, какие титулы может насочинять ей её бесстрашный защитник.
- Это прекрасное имя, - серьёзно заявил мальчик, снова подходя ближе, - я рад приветствовать вас, Леди Изабелла, сэр Алоизиус Храбрый, в Стране Чудес, - он галантно поклонился, а Изабелла, тайно радуясь, что уроки танцев не прошли даром, сделала элегангтнейший реверанс.
- А Вы тут главный принц, да? - заинтересованно спросил Алоизиус. Мальчик лишь усмехнулся:
- Всего лишь Шляпник, - он щёлкнул по своей здоровенной шляпе и, спохватившись, снял её, - совсем забыл - меня зовут Фредерик, просто Фредди.
Изабелла до сих пор помнит его нелепый в своей очаровательности костюм цвета незабудок, глаза, зеленее травы, кудри, чернее ночи и лёгкую, слегка насмешливую улыбку. Конечно, сейчас она прекрасно понимает, что это был сон. Ведь медведи не разговаривают, коты не летают по небу, а кусты смородины не играют в футбол яблоком.
Но это всё было.
Они летали на пушистой спине Чеширика, Алоизиус так боялся, что не знал, закрывать лучше глаза или уши. Они приземлились на Лунной Земле Сыра, где добродушные сырные черепахи приготовили им пироги, сделанные из своих же панцирей.
Они видели Водовзлёт - это водопад наоборот, и Фредди хвастался, что один раз пролетел под самими струями воды, и мог бы повторить, но Чеширик не любит воду, хотя, если Прекрасная Леди будет настаивать...
Прекрасная Леди не настаивала, потому что визжала от страха, когда излишне расхваставшийся Фредди едва не свалился прямо в Водовзлёт. Больше о водных полётах он не заикался и долго тряс своими намокшими кудрями.
Они познакомились с Небесными Овцами - пушистыми шариками меха, меланхолично жующими облака. На наивный вопрос Алоизиуса "А откуда же берётся дождик?" Фредди почему-то постеснялся ответить, коротко сказав, что при даме о таком говорить неприлично.
Они выпили чашечку крепкого Смолистого Чая в дупле Бабушки Совы, которая вязала кленовую крону под нескончаемую болтовню Фредди. Даже Алоизиус хлебнул этого странного напитка, и - задремал. На плюшевые игрушки здесь всё словно действовало наоборот.
Они снова куда-то летели, молча, чтобы не разбудить Алоизиуса, сладко сопевшего в шляпе Фредди. Становилось темно, и чёрно-синий Чеширик начал уже сливаться с цветом неба.
Фредди пускал Звёздные Пузыри, добытые непонятно где. На допрос Изабеллы он лишь хитро улыбался и выпускал очередной шар, состоящий из воды и звёздной пыли и переливающийся всеми цветами радуги. Они медленно плыли по небу и исчезали в сиянии звёзд. Изабелла завороженно наблюдала за ними, кутаясь в фиолетовую шаль, любезно выданной Фредди. Её он опять же выудил неизвестно откуда, словно сотворил из воздуха.
Но вскоре пузыри закончились, небо окончательно потемнело, и волшебство словно начало отовсюду исчезать.
Неожиданно громко в этой неуютной тишине прозвучал голос Фредди:
- Тебе пора возвращаться, Бел.
Изабелла никак не привыкла к этому имени, хотя он звал её так целый день.
Она вздохнула:
- К скучной няне и снегу за окном? К стране-без-чудес и, что самое страшное, молчащему Алоизиусу?
Фредди усмехнулся:
- Последнее - наиболее страшное, да?
Изабелла лишь грустно вздохнула:
- Я не хочу покидать Страну Чудес.
- Ты не можешь остаться.
- Почему? - Изабелла почувствовала, что сейчас расплачется. Как тогда, когда няня сказала, что папа больше не придёт. Никогда.
Фредди наклонился к ней, осторожно взяв за плечи.
- Потому что ты оттуда. Тебя ищет твоя няня, а мама сходит с ума от беспокойства, а маленький братик Джонни плачет уже с обеда, а старенькая кукла Нэсси упала со стола и порвала своё платье!
Драматическая история куклы Нэсси была рассказана с таким надрывом, что Изабелла улыбнулась.
- Последнее - это наиболее страшное, да? - передразнила его она. Фредди лишь ласково заправил выбившую золотую прядь ей за ухо.
- Мы с Чешириком уже подлетаем к той норе, которая ведёт в твой...шкаф. Интересное место для попадания сюда, никогда такого не видел.
- Здесь бывают и другие люди? И много? - заинтересованно спросила Изабелла.
- Много. Одних я предпочёл бы никогда здесь не видеть, - холодно проговорил Фредди, - Другие - случайные, потерявшиеся люди всех возрастов, падающие в обморок от разговаривающих растений. И лишь изредка здесь появляются такие же, как ты... - Фредди молча и долго смотрел на неё, - и это действительно ужасно, - еле слышно закончил он.
- Почему?...
Изабелла боялась ответа, но не смогла удержаться.
- Ты сама знаешь. Мы снижаемся. Буди Алоизиуса, - коротко бросил Фредди, наклоняясь к ушам Чеширика и нашёптывая ему какие-то команды.
Изабелла поняла, что больше от него ничего не добьётся.
Они стояли у входа в ту самую нору - у широкой каменной лестницы, ярко освещённой гигантскими светлячками. Фредди жал лапку ещё не до конца проснувшегося Алоизиуса и грустно улыбался Изабелле. Та молчала, лишь сильнее прижала к груди своего медведя.
- Я буду скучать по тебе, - скорее обиженным, чем расстроенным тоном выпалила Изабелла.
- Глупости, Бел, - Фредди улыбнулся, но не особо весело, - завтра ты вспомнишь только красивый сон, а послезавтра - не вспомнишь и его.
- Это не сон, - твёрдо и даже как-то зло заявила девочка.
Улыбка исчезла с лица Фредди.
- Прощай, Бел, - тихо проговорил он.
- Я не...-возмущённо начала Изабелла, но Фредди прервал её, целуя в губы.
И больше она не помнила ничего. Ни как она спускалась по этой бесконечной лестнице, ни как Алоизиус вслух считал ступеньки и сбился на числе 660, ни радостных причитаний няни, нашедшей её спящей в чулане с мётлами, ни притворной суровости мамы.
Последнее, что она помнила - это зелёные, наполненные нежностью и болью, глаза Безумного Шляпника.
И то, что всё это на самом деле было.
II
- Согласна ли ты, Изабелла Роули…
Изабелла не слушала речи священника. Она не смотрела на жениха, она смотрела только в одну точку и не думала ни о чём. Она почему-то стоит у алтаря своей родной приходской церкви святого Иоанна, где её крестили, крестили её братишку Джона и отпевали всех её родных. А сегодня она тут, в белом платье, с человеком, с которым должна соединить свою жизнь до последнего вздоха.
- Согласна ли ты, Изабелла Роули…
Изабелла недовольно повела плечами. Что-то было не так. Она уже слышала эту фразу.
Изабелла перевела затуманенный взгляд на священника. Его обычно добрые глаза были наполнены тревогой и обеспокоенностью. «Жаль, что они не зелёные» - почему-то подумала она, моргнув.
- Согласна ли ты, Изабелла Роули… - в третий раз начал священник, и она наконец-то всё поняла. Ей нужно просто кивнуть. Она слишком глубоко погрузилась в свои мысли и выпала из реальности.
Изабелла мило улыбнулась, повернулась лицом к жениху и отшатнулась, будто бы увидела призрака.
Она не помнила, если честно, как его зовут, мистер Браун или мистер Грей, или мистер Форрест, какой-то мистер с какой-то суммой денег, кем-то работающий и где-то служащий. Широкое, неприятное лицо, поросячьи глазки, застывшая гримаса неудовольствия на лице. Зачем, Бел, зачем? Тебя потребовалось затащить к алтарю, чтобы убедить, какая ты дура.
Священник, посчитавший улыбку Бел знаком согласия, продолжил обряд. Но Бел уже всё для себя решила.
- Нет, - решительно выдохнула она.
Вся церковь замерла. Прислужник уронил кадило, безымянный жених побагровел от гнева. Джон, сидящий в первом ряду, восхищённо присвистнул и получил подзатыльник от дяди Ричарда. Один только священник вздохнул с облегчением.
- Ступай, дитя моё, и да очистится душа твоя, - проговорил он.
- Послушайте, падре, - возмущённо начал неудавшийся жених, его поддержала ближайшая родня, Джон уже вскочил на ноги и был готов к битве не на жизнь, а насмерть, тёте Эвелин потребовались нюхательные соли, а кузина Грета обиженно так швырнула букетом, что снесла полсотни свечей.
Неудивительно, что в такой кутерьме можно было потерять сбежавшую невесту.
Бел пряталась на холме. На него вели две тропинки – удобная, но длинная и крутая, но короткая. За почти пятнадцать лет сбегания от реальности (то есть от няни, мамы, пока она была жива, тёти, дяди и кузин) Бел наловчилась взбираться по самым извилистым тропкам за пять минут. В детстве они скрывались вместе с Джоном, но потом пошли закрытые школы, пансионы, Кембридж… Но даже несмотря на Кембридж, Джон оставался единственным человеком в её жизни, которому Бел доверяла.
В свадебном платье забираться на холм оказалось слегка сложнее, так что, достигнув своей любимой полянки на самой вершине, Бел без сил повалилась на траву. Возможные пятна на белоснежном платье её нисколько не смущали – замуж она сегодня уже вряд ли выйдет, да и вообще, что за глупое обязательство – выходить замуж. Бел не хочет замуж. Бел хочет жить в своём домике, рассказывать сказки маленьким племянницам, а по ночам записывать их втайне от всех.
Она бы написала, как божьи коровки ходят на муравьиные скачки, где им вручают индивидуальную кепочку под цвет своего муравья. Так легко определить победившего, которому вручают целый напёрсток сладкого берёзового сока. Победитель, кстати, по правилам хорошего тона, обязан поделиться с остальными участниками своей порцией, а потом совершить лихой забег по травинке на своём муравье.
Бел улыбалась, наблюдая за деловыми муравьями и придумывая, как некий, обиженный на своего ленивого или перебравшего нектара муравья, проигравший захочет насолить ему и…
- Знаете, лежать на муравейнике – не самое лучшее занятие. Особенно в таком красивом платье.
Бел, рассерженная, что её сбили с гениальнейшей идеи, повернулась к говорящему. Она даже не успела удивиться, как он неслышно появился и тут, и не могла же она быть такой слепой и его не заметить.
Молодой человек, весь в чёрном, с цилиндром на голове, удобно устроился на плоском камешке. Бел слегка поёжилась от его вида – точно ангел смерти. Что ж, может быть это кто-то из гостей, со стороны жениха, не иначе. Она бы поинтересовалась, но так и не вспомнила, как же звали этого типа с поросячьим лицом, за которого она должна была выйти замуж.
- Знаете, - передразнила его Бел, - вы нарушили моё уединение, и, что самое страшное, прогнали прочь моё вдохновение.
- Неужели? Вы сочиняли печальный стих о несчастной любви? – иронично осведомился незнакомый джентльмен, - Тогда беру свои слова о муравейнике назад, наверное, их укусы вдохновляют вас на более трагичные метафоры.
Бел не знала, как ей лучше поступить – развернуться и с чувством оскорблённого достоинства удалиться или расхохотаться в голос. Поэтому она лишь возмущённо фыркнула.
- Я сочиняю истории о сказочной стране, - таинственно заявила она.
- Неужели?
- Где животные разговаривают, у них свои салоны, магазины и даже скачки.
- Неужели?
У Бел неожиданно появилось третье желание – дать по носу этому нахальному человеку, но она сдержалась.
- Я вижу, вы крайне заинтересованы, сэр, - с холодным ехидством проговорила она.
Незнакомец рассмеялся, шутливо снимая шляпу перед дамой. Бел на секунду показалось, что уже где-то видела эти чёрные кудри. Конечно же, видела, если это один из гостей.
Без шляпы он казался совсем мальчиком – тень перестала скрывать его лицо, излишне худое, с резкими чертами, лёгкой, но аккуратной небритостью и тонкими губами. Бел улыбнулась. Может это университетский товарищ Джонни? Почему он не рассказал о нём?
- Почему вы сбежали со своей же свадьбы? – неожиданно спросил он.
- Это долгая история, - криво усмехнулась девушка.
- Вы имели в виду «я не желаю об этом говорить» или «я не желаю вас нагружать»? – невозмутимо переспросил он, и Бел снова не удержалась от улыбки.
- Первое, плавно переходящее во второе, - честно призналась она.
- Я польщён. И всё же?
Бел плюхнулась на траву, глядя на небо, собираясь с мыслями. Собеседник терпеливо, не подгоняя, ждал.
- Я почувствовала себя персонажем какого-то романа, - выпалила она, - и я читаю, как главная героиня собирается выйти замуж за какого-то далёкого, чужого, непонятного человека. И мне хочется крикнуть этой курице из книги: «Прекрати, ты сломаешь этим всю свою жизнь!». А потом я осознаю, что нет никакого романа и никакой героини. Есть только ты сама и эта реальность. И это ты выходишь замуж за какого-то болвана, и никто не крикнет тебе: «Одумайся!», кроме тебя самой.
Бел, слегка смущённая от такой откровенности, робко подняла глаза на незнакомца. Тот молча смотрел на неё.
- Да, вам не стоит вникать в бредни глупой одинокой девчонки, испугавшейся брака, - грустно заключила она.
Ответа не последовало.
- О, чёрт побери, вы наверное ближайший родственник или друг моего жениха? – простонала Бел, закрывая глаза - мне не надо было называть его болваном, вы этого не слышали, простите меня.
Она ожидала совсем иной реакции от этого странного человека. Отнюдь не искреннего, доброго смеха.
- Вы удивительны, Бел, - тепло добавил он, отсмеявшись.
Бел, не особо понимающая, над чем можно было так смеяться, буркнула что-то невразумительное. Но что-то в его словах её насторожило.
- Простите, как вы меня назвали?
- Разве «Бел» - не сокращённо от Изабеллы? – невинно спросил незнакомец
Бел молчала.
- Или вы считаете, что то, что мы делим этот уютный холмик и еще более уютный муравейник – не сближает нас настолько, чтобы общаться без этих «мисс» и «мистеров»?
Бел всё ещё молчала.
Ни один человек не звал её «Бел».
Даже Джонни.
Был когда-то один человек – человек ли? – который…
Нет.
Бел покачала головой.
Это был лишь сон, причуда маленькой девочки, о которой помнит только её любимый плюшевый медведь, спрятанный под подушкой, и она сама.
И то не всё.
И этим до жестокости затянувшимся молчанием она явно обижает милого мальчика, скрашивающего её побег с собственной же свадьбы, и это всего лишь из-за нахлынувших воспоминаний о детских глупостях.
- Простите, я задумалась, - смущённо начала Бел, поворачиваясь к незнакомцу, и тут уже удивлённо умолкла.
Таинственный юноша, забравшись на камень, пускал мыльные пузыри, голубые и зелёные, золотистые и кроваво-красные, медленно поднимающиеся наверх и растворяющиеся в небесной лазури. Потом они превратятся в звёздную пыль и осядут на панцирь Лунной Черепахи, придав будущему Лунному Сыру аромат свежих пряностей.
«Это уже ведь когда-то было» - заворожено подумала Бел.
Она об этом писала пару месяцев назад. На кухне, тем самым мешая кухарке миссис Рид готовить праздничный по случаю помолвки обед.
А до этого она рассказывала об этом малюткам Саре и Лоре, которые не могли заснуть во время зимней метели.
А до этого, в детстве, она видела сон. О Стране Чудес, где деревья играют в футбол яблоками, где коты летают по небу, где плюшевые игрушки оживают, где Безумный Шляпник пускает Звёздные Пузыри, переливающиеся всеми цветами радуги.
Но меньше всего она ожидала увидеть его тут, в сердце Англии, в паре десятков миль от Лондона.
- Это всё на самом деле? – окончательно растерявшись, спросила Бел.
Шляпник легко спрыгнул с камня и подошёл к ней, расплываясь в довольной улыбке – позаимствованной у Чеширика, не иначе.
- Моя дорогая Бел, критерий «на самом деле» нельзя считать наиболее подходящим. Посуди сама, что это за выражение такое «самое дело»? Разве эти два слова сочетаются? «Самый» - это вообще составная часть аналитической формы превосходной степени сравнения прилагательного…
Он замолчал только тогда, когда лишь несколько сантиметров разделяло его лицо с лицом Бел. Она, не отрываясь, смотрела в его глаза, зеленее всех английских лугов, одними кончиками пальцев провела по его щеке, коснулась чёрных кудрей, ещё сильнее запутавшихся с момента их последней встречи.
Если она вообще была.
Но Бел почему-то не хотелось задаваться вопросом, сон всё это или не сон. Не сегодня.
Потому что сейчас у неё был он – её Безумный Шляпник, вернувшийся к своей Алисе.
- Фредди, - выдохнула она, обнимая его за шею.
А потом она помнила только его губы, слаще молочного шоколада, его руки, мягче даже пушистой шерсти Чеширика, сплетающиеся его чёрные кудри и её золотые локоны, фейерверки от тысячи взрывающихся и заново зажигающихся звёзд, когда она услышала его еле слышный шёпот «Я люблю тебя».
Потом, с наступлением сумерек, Фредди ласковым поцелуем разбудил уже задремавшую на его груди девушку, и, грустно улыбаясь, сообщил, что ему пора возвращаться. Бел промолчала, закутываясь в то, что осталось от её свадебного платья.
Первая брачная ночь удалась и без свадьбы. Правда, не с тем женихом.
- Моя тётя меня убьёт, - печально заметила она, оглядывая испачканное в траве и кое-где порванное платье, - скажи, а после смерти я смогу попасть в Страну Чудес? К тебе?
Фредди улыбнулся, не отрываясь от застёгивания пуговиц на тоже изрядно потрёпанном жилете.
- Мы ещё встретимся, - твёрдо сказал он.
- Ещё через пятнадцать лет, когда я буду старой девой с двадцатью племянниками и тридцатью кошками? – возмутилась Бел.
Фредди лишь таинственно улыбнулся, что дало Бел какую-то надежду избежать участи тридцати кошек.
- Прощай, Бел, - так же, как и пятнадцать лет назад, серьёзно проговорил он, глядя ей прямо в глаза.
- Тогда ты тоже сказал «прощай», но вернулся, - жалобно проговорила девушка.
Он лишь снова, как и в ту ночь, заправил выбившийся локон ей за ухо, хитро усмехаясь.
- Я вернусь. В небо снова взлетят Радужные Пузыри, водопады снова станут водовзлётами, взорвётся и вспыхнет новая звезда, и наши пути снова пересекутся в этой Вселенной.
Бел улыбнулась. Последний раз взъерошить чёрные кудри, последний раз прикоснуться к любимым губам, последний раз утонуть во взгляде изумрудных глаз.
А после – тишина.
Эпилог
-Согласна ли ты, Изабелла Роули…
-Согласна.
-Согласен ли ты, Фредерик Лайон…
-Согласен.
Он свалился год назад, как снег на голову, задобрил строгую тётку диковинными цветами, спорил полночи с дядей Ричардом об экономической кампании в Южной Америке, разбил сердце кузины Греты чтением стихотворений Шекспира при Луне, стал лучшим другом Джонни, неизменно проигрывая ему во все игры с мячом. Маленькие племянницы бегали за «мистером Фредди», умоляя его рассказать ещё больше историй о Стране Чудес, ведь «тётя Бел» постоянно упускала важнейшие детали.
Бел не понимала, как это произошло. Оправившись после шока после знакомства с «очень милым юношей, переехавшим жить по соседству», она, конечно, пристала к нему с расспросами, но Фредди, чмокнув её в щёку, беззаботно заявил:
- Расслабься, Бел. Лучше бы восхитилась, как я держу свои обещания. Я ведь вернулся, так?
Так.
А сейчас это действительно было уже совершенно неважно.
- Данной мне властью нарекаю вас мужем и женой, можете поцеловать невесту…
Голубые глаза Бел встретились с зелёными Фредди, и он целовал её улыбающиеся губы.
- Я люблю тебя, - прошептала она, зарываясь носом в его, столь родные, чёрные кудри.
…а где-то далеко-далеко, в неведомой Стране Чудес, взрывалась и загоралась новая звезда.
@темы: fanfiction
-
-
16.12.2012 в 18:22передайте Автору ОГРОМНЕЙШЕЕ спасибо и вдохновения, вдохновения побольше!!!
-
-
16.12.2012 в 18:35Огромное-огромное спасибо автору! Прекрасная сказка, ставшая былью))) И отличное сочетание романтики и юмора
На наивный вопрос Алоизиуса "А откуда же берётся дождик?" Фредди почему-то постеснялся ответить, коротко сказав, что при даме о таком говорить неприлично.
А Фредди действительно Шляпник, одно лицо же:
-
-
16.12.2012 в 21:23вы молодцы, что сумели уломать автора на выкладку)))
-
-
16.12.2012 в 21:47ой это мой фанфиквы такие милые, спасибо большое-пребольшое <33333
и да, ~Москвичка~, нехороший кинопоиск зажевал картинку, но вот эта пикча вдохновила на Шляпника:
ещё раз спасибо ^_______^